Безногий дядя Миша из госпиталя в Балаково стал для нас родным человеком
В детстве я всегда считала дядю Мишу Черняк нашим родственником. Потому не особо удивлялась, когда моя мама, Софья Ильинична Гандельсман, взяв за руки меня и брата Диму, шла вместе с нами в военный госпиталь. Он базировался в 50-е годы прошлого века на улице Московская в нашем еще маленьком Балаково.
В этом госпитале постоянно проживали и получали медицинское обеспечение участники ВОВ: кто без ног, кто без рук. Были и такие, которым была уже недоступна разговорная речь. Сам госпиталь размещался в старом здании безо всяких бытовых удобств, которые все были во дворе. Была только питьевая вода в баках, а также умывальник, прикрепленный к стене с тазиком внизу.
Обитателей госпиталя было не так много. Ведь после войны у многих нашлись родственники, и они отбыли по месту своего жительства. А вот те участники войны, у которых этих родственников не нашлось, остались у нас на балаковской земле.
Конечно, к героям Великой Отечественной войны было особое внимание. Для них устраивали концерты, вручали подарки на праздники. Но людям, отдавшим свое здоровье в горниле страшной войны, конечно, этого было мало. Потому наши балаковские семьи добровольно взяли шефство над этим госпиталем. Например, нашей семье предстояло оказать поддержку и тепло семейного очага дяде Мише Черняк. У него не было ног, передвигался дядя Миша с помощью коляски. По тем временам это было дефицитное средство. Но моя мама, сама прошедшая ужасы ВОВ, была известным на всю нашу область адвокатом и сумела через военное министерство буквально выбить для нашего дяди Миши нужное для него приспособление для передвижения.
Именно на этой коляске он приезжал к нашему дому, и мои два брата, спортивные парни, поднимали его к нам в квартиру. Он отмечал у нас все праздники, дни рождения, часто оставался с ночевкой. Вместе с моими братишками он посещал и баню. Мама покупала для него белье и одежду. Этот уже совсем пожилой человек практически был нашим родным.
Мы жили рядом с госпиталем, и я любила прибегать к дяде Мише и общаться в палате с его друзьями по несчастью. Иногда пропадала там часами. Мне очень нравились люди, находившиеся там, – добрые, ласковые, радовались, как дети, моему приходу. И обязательно угощали пряниками. Магазин с этой выпечкой был напротив здания госпиталя, и мои взрослые друзья всегда держали для меня вкусненькое.
А еще помню, как где-то в конце 50-х годов в госпитале установили первый телевизор – с маленьким и почти тусклым экраном. Но для нас это была сенсация. Такое чудо техники мы никогда не видели. Дяде Мише медицинское начальство разрешало приходить на вечерние передачи, и мы с братом ходили вместе с ним.
Для госпиталя мы, дети, были уже своими. Наш названный родственник много рассказывал о себе, о своих близких, которые погибли на Украине в самый первый день войны. Жалел, что не сохранил их фото. Но, гладя меня по голове, всегда говорил, что я очень похожа на его единственную дочь, которую тоже звали Оля.
Умер наш дядя Миша перед новым годом, чуть-чуть не дожив до начала 60-х годов. За его гробом шла моя мама и мы. Присутствовали и работники военкомата. Его похоронили на старом балаковском кладбище, и мы еще очень долго посещали его могилу.
Вот такая доля выпала нашему дяде Мише, и так закончили свой земной путь все жители нашего военного госпиталя.
Ольга БУЛГАКОВА