И никто не сомневался, что это была Божья кара. Чего было трудно признать балаковским кулугурам
Образ старообрядца у меня сразу ассоциируется с суриковской «Боярыней Морозовой» – с одухотворённо-фанатичным блеском глаз и напряжённо открытым ртом последнего благословения.
Её поднятая рука, осеняющая крестным знамением двумя пальцами, – это символ староверов, не признавших церковную реформу 1667 года московского патриарха Никона. Царя Петра I раскольники считали не реформатором, а злодеем, преклоняющимся перед западной культурой.
В результате раскола староверы были вытеснены за пределы Руси. До сих пор на Аляске есть их поселение с сохранившейся самобытностью и этническим колоритом русской культуры.
Екатерина II, трезво оценив обстановку, поняла, что с потерей раскольников мастеровых на Руси стало меньше. Древлеправославных христиан всегда отличало необыкновенное трудолюбие и честность. Великая немка русского престола издала манифест с просьбой к староверам вернуться, пообещав им самые плодородные земли.
Так появились на всех притоках Волги эти смелые и непокорные люди. У нас в Балаково были целые улицы, где проживали старообрядцы, например, Топоринская, где жили плотники. Были и храмы древлеправославных христиан. Огромное староверческое кладбище находилось у нынешнего Больничного городка по улице Гагарина.
По рекомендации работников балаковского Музея истории города, мне в начале 2000 года посчастливилось познакомиться с балаковской старообрядкой Ефросиньей Акимовной Ермилиной. Честно говоря, готовила себя к встрече с суровой, аскетически настроенной женщиной. Но, к моему удивлению, общение с Ефросиньей Акимовной было лёгким, интересным.
Улыбка угадывалась в каждой морщинке её приветливого лица. Она рассказала мне, что староверов называют кулугурами, от слова калугерий – крепкий, как столб. Легенда гласит, что молящегося старца постоянно искушал дьявол, и чего он только ни предпринимал, чтобы древлеправославный христианин оглянулся, потому что при вознесении молитв оглядываться нельзя. Пытаясь отвлечь старца грохотом, визгом, скрежетанием, нечистый выбился из сил и в сердцах воскликнул: «Ну, калугерий, – ничем тебя не возьмёшь!»
Когда-то предкам Ермилиной принадлежал в Балаково угловой магазин по улице Пролетарской, ранее магазин «Золотой сапог».
Рассказала мне Ефросинья Акимовна историю, которую передают из уст в уста в селе Юлова Маза Вольского района. Среди староверов этого села был старец Степан Ионыч – высообразованный, святой человек, закончивший духовную семинарию. За советом и жизненным руководством обращались к нему многие. От преследований коммунистов прятал старца в подполье односельчанин.
В тяжёлых веригах для обуздания плоти, весь в белом одеянии, в ожидании смерти святой человек продолжал помогать людям даже из подземелья. Во избежание гонений, там же пришлось его похоронить. Но дознался как-то один бывший красный партизан о захоронении Степана Ионыча. Вырыли гроб на поругание, а святой старец лежал, как живой, совершенно не поддавшись тлению.
Председателем колхоза тогда была женщина. Уважив скорбное оцепенение староверов, присутствовавших при вскрытии могилы, она резко отдала распоряжение: «Где взяли, туда и положите!» А красному партизану, выбравшему роль ищейки, очень не повезло, он через три дня ослеп и умер. И никто не сомневался, что это была Божья кара.
Давно снесён дом, в подполье которого был захоронен святой старец, но место это знает каждый, потому что до глубокой осенней пожухлости там зеленеет трава, и первые ростки появляются весной тоже там.
Очень переживала Агафья Акимовна, что старообрядцев становится всё меньше, очень мало среди них молодёжи, погрязшей в мирских утехах. Она говорила: «Суровым и стойким в вере кулугурам очень трудно признать нынешнюю бездуховность».
Евгения БРУСЛАВЦЕВА
