Гамзатовские журавли и жертвы адского теракта: что их связывает?

Когда все это случилось в «Крокус Сити Холле», я отслеживал с самого начала все новости. Какие чувства я испытывал? Сначала отторжение в шоке (этого не может быть), потом ярость, потом бессилие, потом я тупо читал телеграм-каналы, смотрел новости, как мне казалось, не чувствуя ничего, но при этом слезы капали на стол, за которым я сидел.

Потом я все-таки взял себя в руки, стал думать, анализировать, следовать журналистской традиции: всем доверяй, но всех проверяй. Это я в отношении убийц, которые за какие-то 500 тысяч рублей якобы взялись за адское дело. Невинные глаза на фото и видео, мол, мы всего лишь хотели заработать денег… Это ложь. Даже если следовать обычной логике, эти убийцы были хорошо подготовлены, «обработаны», направлены, натравлены, нацелены, то есть невооруженным глазом видна работа иностранных спецслужб. Ну уж, думаю, ФСБ и не таких видела, им не отвертеться. И им не жить.

Отношение людей – россиян, сдача крови, стихийные мемориалы. Консолидация общества меня нисколько не удивила, потому что сам испытывал подобные чувства.

Но вот журавли, которые улетали в небо под песню на стихи Расула Гамзатова – это меня еще раз поразило до глубины души. Ведь эта песня сама по себе боль – боль утраты, невосполнимой потери. И хотя она относится к Великой Отечественной войне, все равно понятно, почему именно журавли стали символом погибших в этой жуткой бойне.

Но все-таки в памяти что-то всплывало, то, что четко связывает гамзатовских журавлей и жертв теракта. Какая-то информация. И я вспомнил.

Оказывается, Расул Гамзатов написал эти стихи после посещения Хиросимы – японского города, на который США безо всякой необходимости, а только для устрашения мирового сообщества и демонстрации своей силы сбросили атомную бомбу. Погибло бесчисленное количество мирных ни в чем неповинных людей.

По воспоминаниям поэта, было это в 1965 году у памятника японской девочке с белым журавлем.

«Случилось так, – писал Гамзатов, – что когда я стоял в толпе в центре человеческого горя, в небе появились вдруг настоящие журавли. Говорили, что они прилетели из Сибири. Их стая была небольшая, и в этой стае я заметил маленький промежуток».

Как раз в этот момент поэту из советского посольства в Японии принесли телеграмму, в которой сообщалось о кончине его матери.

Расул Гамзатов сразу же вылетел домой, а в самолете думал о журавлях, о японских женщинах, одетых в траурные белые одеяния (в Японии траурный цвет – белый), о маме, о погибших двух братьях, о миллионах людей, не вернувшихся с войны, «о погибшей девочке из Освенцима и ее маленькой кукле, о своих журавлях».

«О многом думал... но мысли возвращались к белым журавлям», – вспоминал поэт.

А потом написал пронзительные стихи, переведенные на русский язык и ставшие основой этой не менее пронзительной песни.

После того, как я вспомнил историю написания стихотворения про журавлей, мне стало до конца понятно, почему именно эта птица вновь взлетела в небеса при таких ужасных обстоятельствах.

Не кажется ли вам, что происходит то же самое и сейчас, только уже без прикрытия словом «война», как в Хиросиме, а подло, тайно и трусливо, но также бесчеловечно и жутко, да еще с нацистскими пособниками? И настоящие преступники – те же «лица»?

Сергей АЛЕКСАНДРОВ