«Мое место там»: рассказ бойца Алексея Аксёнова об СВО, контузии, Родине и уроках мужества

«Я ушел по зову сердца»

Алексей Аксёнов из Балаково – один из тех, кто пошел на фронт добровольно. История его участия в СВО начинается не с повестки, а с внутреннего решения.

– Я работал тогда с другом, мы вместе сидели, телевизор у нас всегда был включен, – вспоминает Алексей. – Еще в 2014-м я ему сказал: «Война будет. Нас позовут». И как только всё началось – мы пошли. Он погиб под Авдеевкой в феврале 2024 года. Царствие небесное. А я до сих пор считаю, что мое место – там.

Первым шагом стала служба в ЧВК – частной военной компании. Жесткие условия, постоянный риск, тяжелые ранения – но выбор был осознанным:

– Я не мобилизованный был. Я сам пошел, сам захотел. Добровольно. Потом уже заключил контракт с Министерством обороны. После событий в Ростове в 2023-м – да, думал, размышлял, но в итоге решил: кто-то же должен быть там. Я должен.

Контузия, госпиталь и жесткая реальность

Служба в зоне боевых действий сказалась на здоровье: Алексей получил несколько контузий, повредил позвоночник, частично утратил слух и память.

– Я с пулеметом полетел, когда в двух шагах шарахнуло. Первая контузия. Сейчас – с памятью беда, вообще плохо. Вышел из дома – и забыл, зачем шел. Даже магнитофон хотел купить – договорился, а потом звонят: «Ты где?» Я и не помню, кто это, зачем. Ухо одно вообще не слышит. Ну, хоть головой на правое ухо спать удобно – что там моя бубнит, не слышу (смеется).

– Спина – шесть позвонков как в шахматном порядке. Второй сброс – меня кверх ногами из окопа выбросило. Об сосну ударился. Лежу, на небо смотрю, думаю: «Блин, я таких люлей еще ни разу в жизни не получал».

Были повреждены и легкие – в трубе, через которую бойцы пробирались к передовой, враги травили газами.

– Верхние доли легких – все, не работают. Но живой.

От ЧВК к морской пехоте

После ЧВК Алексей попал в 177-й полк морской пехоты Каспийской флотилии – в отряд «Шторм». Там он стал инструктором, делился опытом с новобранцами. Позже снова ушел в штурмовые подразделения.

– Жестко там. Ребята гибнут. Но додавим. Додавим эту нацистскую мразь. Еще очень много работы впереди, и с гражданским населением в том числе. У них мозги промыты напрочь.

«Люди разные там…»

– Люди там разные. Кто-то нас с цветами, как говорится, встречает, а кто-то в спину плюёт. У нас был случай в Куйбышево, под Горловкой. Там у нас находился ПВД – пункт временной дислокации, куда мы выходили с передовой, чтобы отдохнуть. И вот по ночам там летала «баба-яга» – большой коптер. Даже первоклассник по дальности действия мог бы прикинуть: максимальный радиус этого дрона – 10 км, а мы стояли в 15 км от линии соприкосновения. Значит, запускали его из самого населённого пункта. В итоге нашли, кто это делал: семья – муж, жена и двое детей. Днём они – обычные гражданские, ведут себя тихо, всё как по классике. А ночью вытаскивали из сарая, прикрепляли мины к коптеру – и запускали. Естественно, они прекрасно знали, где живут солдаты, в каких домах. Их поймали, передали в соответствующие органы. Что с ними стало – не знаю. Но таких, к сожалению, много.

«С местными – ни есть, ни пить»

Аксёнов вспоминает, как бойцов учили быть осторожными с местным населением:

– Командир Андрей Бирюков всегда говорил: «С местной флорой и фауной – никаких контактов». Ни воды, ни еды не брать. Случаев отравлений полно. Бабушки пирожки приносят – вроде от души, мы брали, чтобы не обидеть – но не ели.

– А ещё – эти, как их там... куртизанки, как говорят, с пониженной социальной ответственностью. Солдат – он же человек. Годами без семьи. Ну и попадались ребята. А потом – пропадали. Поэтому – никакого доверия.

«Надо воспитывать детей»

Сейчас Алексей проходит реабилитацию и активно участвует в патриотическом воспитании школьников. Вместе с другими бойцами – членами «Боевого Братства» – он проводит «уроки мужества» в школах Балаково.

– Мы рассказываем детям, кто они такие. Чтобы в голове были не только телефоны, а знание, история. Я вот туда смотрю – за ленточку – и понимаю: они там не знают, кто они. Им вбили, что они не русские, что они какие-то европейцы. Но мы ведь тоже Европа. Полстраны – Европа, пол – Азия. Почему мы не европейцы?

– Украина… Само название – от слова «окраина». Это же окраина Российской империи была. Где вы там пирамиды строили? Где вы Черное море выкапывали?

«Я хочу вернуться»

Он говорит уверенно: когда врачи разрешат, вернется к своим.

– Мой товарищ, с которым мы вдвоём пошли – погиб под Авдеевкой. Царство ему небесное. Я вот после госпиталя тоже думал: может, всё. Но потом понял – нет, моё место там. Там пацаны. Там моё дело. Как только реабилитация закончится – опять подпишу контракт и поеду.

– Я надеюсь, что поеду. Опять окажусь в своем подразделении, со своими ребятами. Потому что мое место – там. Я это точно знаю.

«Родина – это не просто слово»

Алексей Аксёнов прошел через ЧВК, морскую пехоту, контузии и больницы, но остался предан своей Родине и боевому братству. Он говорит просто и жестко, без пафоса. И в его словах – живое напоминание о цене, которую платят те, кто встает на защиту.

– Надо защищать свою землю. Потому что если не мы – то кто?

Алексей поделился своими мыслями о Родине и мотивации, которая побудила его принять все его решения по СВО. Он подчеркнул, что для него Родина – это не абстрактное понятие, а конкретные люди: семья, друзья, земляки. Служба стала для него способом защитить близких и сохранить мир в родном доме.​

И в завершение – твёрдая уверенность

– Мы додавим. Хохлов додавим. Работы там ещё непочатый край. И если кто думает, что всё закончится просто так – не закончится. Потому что сначала надо в их головах порядок навести. А для этого мы и нужны. Мы – это те, кто знает, за что стоим. И за кого.