Нагадали перед Крещением: не рыжий он, а золотой
Что за старый Новый год без святочных обрядов, мистических предсказаний и ворожбы? Исстари повелось на Руси озоровать да гадать от староновогодней до крещенской ночи.
В нашей заволжской деревне, где прошли мои детство и юность, молодежь тоже в такие зимние вечера вовсю развлекалась. Помнится, ради потехи калитки на воротах селян подменяли, поленницы дров по дворам раскатывали. Однажды сани с конного двора на себе тащили, чтобы водрузить их на крышу одного из домов.
Объект был нами выбран неслучайно. Так мы решили «насолить» первой сплетнице на селе, которая все про всех знала, а еще больше придумывала и разносила небылицы по дворам. Зима в тот год снежная выдалась, снега много намело, поэтому особого труда не составило дрожки на кровлю саманного домишки затащить. По утру вот потеха! На крыше назойливой старухи поднимались к небу деревянные оглобли саней.
«Верка! Да ты никак новой антенной обзавелась, сколько каналов телевизор показывает?» – хохоча, интересовались у нее соседи.
Но особенно любили мы гаданья устраивать. И валенки через крышу дома бросали, и петухов в курятниках ловили, зерном, монетами их пытались «угощать» и прохожих на улице окликали, чтобы имя суженного или суженой узнать. В один из таких вечеров, вдоволь натанцевавшись в сельском клубе, а затем повеселившись на улице, мы заглянули на огонек к бабушке одной из подруг. За чаем с малиновым вареньем женщина и поведала нам о том, как в молодые годы выбрала супруга, смогла его влюбить в себя, приручить.
Красивой в молодости была Мария Васильевна – так звали хозяйку. Притягивали взгляд тонкий стан, нежно играющий румянец на щеках, косы, отливающие медным блеском. Деревенские парни заглядывались на дивчину, а вот чтобы посвататься... Может, красоты ее и боялись. Да к тому же единственной дочкой у родителей Маша была. А отец у нее был человеком уважаемым на селе – председателем сельсовета. Семья в достатке жила. Видно, парни не чувствовали себя с ней равными, потому и обходили стороной. Печалилась девушка от того, что нет рядом с ней милого дружка.
Мария так отчаялась, что однажды перед старым Новым годом решилась пойти в соседнюю деревню к местной ворожее, чтобы узнать, уж не венец ли безбрачия на ней завязан? Гадалка разложила на нее карты и говорит: «Не вижу я рядом с тобой суженого, не иначе как планида у тебя такая».
Но, поняв, что расстроила девушку, поспешила ее успокоить: «Наслышана я о тебе. Ты собой хороша, добра, скромна. Помогу я тебе. Попробую судьбу изменить. Сделаешь по-моему – найдешь себе жениха, который по сердцу придется».
«Как это?» – воскликнула Мария.
«А так. В воскресенье, чтоб и маковой росинке во рту не было: смотри, не ешь ничего не пей. Помолись перед иконами, поклонись всем углам дома своего, промолви трехкратно «Благослови, Господи, выбрать мужа», – напутствовала девушку ворожея.
«А дальше что делать?»
«А потом, милая, ступай на базар. Иди не оглядывайся, смотри, ни с кем не разговаривай, не здоровайся. У торговок купи веник. При этом не торгуйся, какую цену назовут, столько и плати».
Так Мария и сделала. Рано поутру отправилась в путь-дорожку на поселковый рынок. Только ступила за родную калитку, тут соседка:
«Здравствуй, Машенька, куда это ты в такую рань собралась?»
Девушка, памятуя о наказе ворожеи, ни с кем не общаться, испуганно метнулась от словоохотливой женщины, чем очень ее озадачила.
На рынке Маше приглянулся роскошный веник: густой, пушистый, ярко-рыжий. Указала она пальцем на него.
«Пять рублей!» – назвала цену торговка. Другой раз можно было бы и поторговаться. Но... отдала купюру молча и, не задерживаясь в торговых рядах, снова пешком в село подалась. Путь от райцентра неблизкий, километров пять прошагать пришлось. Хороший муж стоит того, успокаивала она себя, торопясь домой по заснеженному тракту.
Когда надо уехать, ни попутной машины, ни подводы по дороге не встретишь. А тут, как на грех, полуторка ее обгоняет: «Маня! Здравствуй! Садись, подброшу!» – кричит ей из кабины Ванька, шофер.
Девушка только рукой махнула и сошла на обочину. Обиделся парень, ишь ты, гордая, какая! Дал газу и был таков.
Стала Маша к селу подходить, подруга матери навстречу, воду из колодца несет.
«Где, ты, дочка, такой веник красивый взяла?»
Девушка платком лицо закрыла, свободной от поклажи рукой за щеку взялась, дескать, простите, не до разговоров, зуб разболелся. В избе, по счастью, в этот час никого не было. Поставила Мария веник в угол, как учила тетка-ворожея – прутьями вверх – и выдохнула с облегчением: «Ну вот, выбрала я себе суженного! Слава Богу!»
«Ну и как, помогло?» – ловя каждое бабушкино слово хором спросили мы.
«А то, как же! Это сейчас мой Иван Михалыч, как лунь седой, а в молодости был рыжим-рыжим. Той весной прислали его к нам в колхоз из районной МТС на посевную, я в ту пору учетчицей на полевом стане работала. Там и познакомились. Подруги посмеивались надо мной, когда я гулять с ним стала: «Машка, да ты погляди, какой он рыжий-то! Неужто нравится?!» – вспоминает рассказчица, подливая нам из самовара горячего чайку.
«А я что? Улыбалась, а про себя думала: сама такого выбрала. И девчонок веселила ответом: «Не рыжий он, а золотой!». По душе мне Ванюша пришелся. Осенью, после Покрова свадьбу сыграли. В прошлом году золотой юбилей совместной жизни отметили. И вправду золотой у меня муженек оказался. Работящий, заботливый. За ним я как за каменной стеной живу. Троих сыновей вырастили, а теперь внуков, правнуков поднимаем. Не прогадала я! Дай Бог, девки, и вам таких мужиков золотых, как мой Ванечка!» – весело от души пожелала она.
Тогда мы так и не поняли, правдивый ее рассказ или старушка все придумала, чтоб нас озадачить, повеселить. Фантазерка баба Маня та еще была! Между прочим, сыновья у Марии Васильевны и Ивана Михайловича как один рыжие да кудрявые, и внуки-красавцы, в родителей пошли.
Анна ЗАСОРИНА