Секрет долгой жизни телефонистки из Балаково: «Если я умру, пусть на моих похоронах цыгане поют»
Родившаяся под пулями революционных боёв в Балаково Зинаида Лукьяновна Суханова помнила, как весь город сбегался в 1924 году слушать новости к первым репродукторам, и как по Дамбе, ныне улице Коммунистической, гуляла вечерами вся молодёжь. Ей было что вспомнить и что рассказать нашим современникам.
«Место, где сейчас завод имени Дзержинского (завод имени братьев Маминых), называлось Хива, – вспоминала Зинаида Лукьяновна, – там, где магазин «Детский мир» – Бодровка, а там, где техникум, была Лягушовка. В этом месте постоянно стояло болото, откуда можно было услышать многоголосые лягушачьи концерты.
Помнила Суханова все шесть балаковских храмов. В Единоверческой церкви, которую в народе называли Венчальной (она стояла у старого рынка), венчались её родители. А как разрушали Христорождественскую, где ныне Академия права, видела сама.
«Мы детьми прибегали в Сад речников в тот момент, – вспоминала она, – нас упорно отгоняли. Мы видели, как снимали колокола с храма. Один из разрушителей свалился в Балаковку, его так и не вытащили, сгинул.
А ещё помню, у нас был очень хороший элеватор – литой, его перед затоплением хотели взорвать, несколько раз пытались, но взорвать не смогли. Так и затопили вместе с прекрасными заливными лугами».
Муж Сухановой – работник милиции, которая в 30-х годах располагалась в усадьбе Паисия Мальцева – рассказывал ей о подземных ходах под усадьбой, куда они пытались проникнуть, но побоялись без специального оборудования. Она и сама видела зацементированный ход от почты, на которой работала.
От мужа Зинаида узнала, что подземные ходы тянутся от разрушенного Красного Троицкого собора (район завода им. Маминых) до Свято-Троицкого храма, единственного сохранившегося до сегодняшних времён, и до больницы водников и Саратовской ГЭС.
60 лет проработавшая в связи Суханова служила телефонисткой, когда в Балаково было всего 80 номеров на весь город.
В 1941 году по месту службы мужа, в посёлке Духовницкое, она работала на коммутаторе местной телефонной станции. В конце июня, когда грозовые тучи войны нависли над страной, беду предчувствовали многие, в том числе и Зинаида Лукьяновна.
«Уже за четыре дня до войны, – вспоминала она, сердце чувствовало неладное. Каждое утро я обычно слышала позывные: «Алло! Алло! Говорит Москва, станция имени Коминтерна!» Включалось радио и начинало работать. С 18 июня радио не работало, позывных не было. Я тогда сказала своему начальнику: «Уж не война ли будет!» – а он меня оборвал: «Не каркай, Зина!»
Воскресным утром 22 июня, когда Суханова одна дежурила на станции, он услышала писк морзянки. Срочное сообщение «Принимай мобилизационную телеграмму». Я сразу не сообразила, звоню в Пугачёв, мы в Духовницком ему починялись, и говорю: «А что значит мобилизационную?» – а мне оттуда резкий ответ: «Дура ты, Зинаида, это война!»
Пережить Зинаиде Лукьяновне пришлось не только войну. Она пережила сына, внучку, сестру, двух племянниц, но оптимизм и жизнелюбие никогда не покидали её.
«Если умру, – смеялась она, – пусть на моих похоронах цыгане поют, я их очень люблю. А чего тоску наводить?!»
Умерла Суханова, когда ей было 95 лет, при жизни она всегда говорила: «Я проживу долго, потому что очень этого хочу!»
В этой установке самой себе и оптимизме и заключался секрет долгой жизни Зинаиды Сухановой.
Евгения БРУСЛАВЦЕВА