Вся правда о «мышиной лихорадке»: врач рассказал, где ее можно подцепить, сколько реально заболевших и почему они лежат в коридорах (только без паники)

В регионе в этом году наблюдается большой рост случаев заражения геморрагической лихорадкой с почечным синдромом (ГЛПС или «мышиная лихорадка»). Основная вспышка заболеваемости — в Саратове.

На днях стало известно, что от ГЛПС скончалась первая жертва. По данным ИА «Версия-Саратов»,  женщине было всего 37 лет. Она выложила в соцсети свои снимки с отдыха на природе 10 мая, а уже 18 мая ее не стало. Информация о первом в этом году летальном исходе просочилась в СМИ лишь 30 мая. До этого, комментируя рост заболеваемости «мышиной лихорадкой» в областном центре, представители регионального минздрава предпочитали не упоминать о трагедии, заявляя, что «на сегодняшний день тяжелых больных мы не имеем»…

То, что происходит сейчас в Саратове, как ни крути, обычным превышением уровня заболеваемости ГЛПС назвать трудно. Хотя представители Роспотребнадзора и стараются в этом вопросе занимать максимально выдержанную позицию. Так, говоря о количестве заболевших «мышиной лихорадкой», они оперируют цифрами лабораторно подтвержденных диагнозов. Таковых на 29 мая 2019 года было всего 85. Вместе с тем, по официальным данным, сейчас в больницах находятся около 450 человек «с признаками» ГЛПС.

Официальные лица признают значительный рост заболеваемости в этом году и даже сообщают, с чем он связан: основные переносчики инфекции — мыши — сильно расплодились благодаря снежной зиме. Оказывается, массовые обращения заболевших в лечебные учреждения (по 50-60 человек в сутки!) начались еще 13 мая. Однако, например, 18 мая (в тот день, когда в областной больнице скончалась первая жертва ГЛПС), в месте основного распространения заболевания — на Кумысной поляне — проходил фестиваль шашлыка, собравший множество жителей региона, сообщает тот же источник.

Как бы там ни было, люди должны осознавать риски, связанные со вспышкой «мышиной лихорадки» в Саратове. Ниже приводятся слова врача, который реально знает о положении дел, связанных с ГЛПС, но пожелал не раскрывать своего имени.

О количестве больных и симптомах

– Первые случаи были зафиксированы еще в декабре 2018 года. Возможно, на них не обратили внимание, потому что их было не так много. В начале мая 2019 года стали все чаще обращаться, а к середине месяца это уже приобрело групповой характер. Это когда в одно учреждение поступало до 50 человек в день. Это – очень много.

Для ГЛПС характерны нарушения свертываемости крови, кровотечения. У некоторых людей или прямые кровотечения возникают или тромбоциты в крови снижены. У них реально появляются боли в почках. Сначала лихорадочная фаза – когда высокая температура. Потом фаза, когда мало у человека мочи. Потом – когда много. И они реально проходят все эти фазы в не зависимости от того, подтвердился диагноз лабораторно или нет. Таких фаз просто не бывает при гриппе, например.

О местах заражения

– Практически у каждого из поступивших был какой-то эпидрайон. В Саратове очень много точек. Везде, где идет соприкосновение с природными территориями. Это – 1-я, 2-я, 3-я, 6-я Дачные, Поливановка, Смирновское ущелье, Кумыска, Соколовая гора… Вот мне один знакомый говорил: «А у нас, на левом берегу – в Энгельсе – все хорошо». Нифига подобного. И оттуда поступают. И Саратовский район. Елшанка, Жасминка… Отовсюду.

Одна женщина, например, гуляла на 4-й Дачной, по улице Зои Космодемьянской. Она даже в лес не заходила, а у нее диагноз подтвердился. Бывает и такое. Ведь достаточно пыль вдохнуть с частицами от засохших какашек мышей и все.

Почему это происходит

– Последний раз вспышка заболевания была 5 лет назад. Но она была не такая сильная. Тогда на два месяца перепрофилировали отделения. Еще более сильная была в 1988 году. Тогда, как говорят, все это продлилось полгода.

С чем связана нынешняя ситуация? Я общался с некоторыми представителями ответственных органов, и они говорят, что причина – снежная зима. Грызуны очень сильно размножились под снегом, а хищники до них через этот слой добраться не могли.

Я считаю, что больницы сработали нормально, оперативно. Вовремя были открыты отделения, буквально за сутки их перепрофилировали. Что они могли еще делать? Они принимали людей.

А вот что меня удивляет – так это поведение ответственных органов. Когда я вижу, что в самый разгар всего вот этого, в самом эпицентре – на Кумысной поляне – проводится какой-то праздник шашлыка… Это вообще нормально? Я считаю, что там вообще все нафиг надо было огораживать и ставить большие билборды, на которых написаны предупреждения об опасности ГЛПС.

Вот уже сейчас, на 29 мая, поступило в больницы около 500 человек. По моим данным, дошло до того, что на днях в Саратов приезжал главный эпидемиолог страны. Об этом в новостях не пишут. Хотя, я вообще особо не вижу сообщений по поводу лихорадки. Открываю, например, Яндекс-новости. Там один день только было о том, что в Саратове заболело 200 человек. Потом – про то, что очередную проститутку поймали, школьник кого-то на мотоцикле сбил и так далее.

Про панику и предупредительные меры

– Возможно, подробную информацию о происходящем не дают, чтобы не создавать панику? Чтобы люди от страха не стали находить у себя того, чего нет. У нас и без того есть такой контингент, процентов 30 – заболит в пояснице, температура до 37 градусов поднимется, и на фоне этого всего человек вспоминает, что был на Кумысной поляне…

Допустим, так в больницу обращаются 70 человек в день. Из них 20 – отсеиваются, а 50 – действительно больны. А если начнется паника, будут, например, 500 обращаться. С таким ежедневным потоком, конечно, никакой город не справится. С этой точки зрения, наверное, чтобы не создавать панику, молчание можно оправдать.

Но если ты не хочешь давать официальную информацию и устраивать панику, то нужно предпринять адекватные ограничительные меры. Закрывайте тогда эти поляны все, чтобы туда просто доступа не было. Запрещайте проводить там массовые мероприятия, а не просите по возможности ограничить посещение и так далее.

Толпами люди поступают, никто ни о чем не знает. Я просто тупо звоню своим друзьям и родственникам, чтобы они не гуляли по лесам. Потому что никакой информации нет.

Потом, как мне кажется, недостаточно травили этих мышей. Угроза была очевидна уже давно, и только на днях, когда эта волна уже накрыла, я услышал, что якобы они провели дезинфекцию.

Про больных в коридорах

– В Саратове только две больницы принимают людей с ГЛПС. Там перепрофилируют отделения, потому что чисто инфекционные отделения с потоком не справляются. Сейчас сделан запас в двух больницах – одна сможет еще дополнительно принять около 500 человек, вторая – 250. Отделения перепрофилировали, но оставили их на запас. Там лежат другие пациенты, которых, в крайнем случае, переведут в другие больницы. А пока да, есть такая ситуация, когда больные ГЛПС лежат в коридорах. Да, лежат. Ну, их некуда больше деть. В другое отделение переведут, если новая толпа будет поступать.

Скажу только, что когда ты себя очень хреново чувствуешь, когда тебе так плохо, то пофиг где лежать. Главное, что тебя лечат, обследуют, анализы берут. Хоть в коридоре.

Прогнозы

– Сейчас уже выписываются люди, которые поступили к нам раньше. Минимум лежат две недели. Кто-то месяц, кто-то еще больше. Потом еще на протяжении года человек остается под наблюдением и ему запрещена повышенная физическая активность. Среди инфицированных есть и 18- и 70-ти летние. Слышал, что и в детские больницы поступают. Но в основном – это люди 30 лет.

В среднем, инкубационный период ГЛПС – 3 недели. Сейчас вроде поток людей уменьшился. В сутки поступают человек по 20 (по официальным данным — 10 человек в сутки. — Прим. авт.), против недавних 50-ти. Но это может быть мнимый спад. Реальную ситуацию покажет время. Если было какое-то массовое скопление людей в опасных зонах, то может начаться групповое поступление пациентов. Сколько это? Может по 100 или 200 человек в день быть. Пока можно только надеяться на то, что второй волны не будет, выразил надежду собеседник.