Балаково: военные судьбы. Служила с летчиками, а полюбила танкиста…
Балаковским супругам-ветеранам Рязанцевым Виктору Петровичу и Александре Васильевне 22 июня 1941 года было по 17 лет.
«Прихожу домой, мы тогда жили в Пугачёве, сидят за столом мать и отец. Мать плачет, отец – с суровым выражением лица, понурив голову. – вспоминал Виктор Петрович, – Я спрашиваю: «Что случилось?» – «Война, сынок, война!» Я сразу пошёл в военкомат, прошло два часа, как объявили о начале войны, а мужчины уже заполонили военкомат, чтобы сразу отправляться на фронт. Их матери и жёны, дети плакали, кричали. Меня в 41-м не взяли, сказали: «Надо будет – призовём!»
Александра Васильевна, а тогда Шурочка Смирнова узнала о начале войны, проснувшись утром от шума и суеты в ленинградской коммуналке. Соседям позвонили родственники из Киева: столицу Украины уже бомбили в те утренние часы.
На фронт Виктор Петрович попал лишь в 1943-м, после окончания Ульяновского танкового училища. А Александре Петровне за это время пришлось пережить ленинградскую блокаду, с её запахом смерти, с пронизывающим до костей холодом, голодом, со 125-ю граммами хлеба, при отсутствии элементарных бытовых условий, без воды и канализации. В октябре 42-го по дороге жизни Ладожского озера Шурочка с эвакуированными переправились к родственникам в Калининскую область. Александра Васильевна вспоминала: «Пришла я в военкомат, стала проситься на фронт, а мне в ответ: «Да куда же такую маленькую, худенькую на фронт?» А я говорю: «Я эвакуирована из Ленинграда мне обязательно нужно куда-то определиться».
И 18-летняя Александра была зачислена связисткой в штаб 112-го батальона аэродромного обслуживания. Этот батальон был в составе Западного, Северо-Западного, Брянского и Прибалтийского фронтов. А в 1943-м Шурочка была переведена в 4-ю гвардейскую истребительную дивизию имени Суворова, с которой она дошла до Германии.
«Бывало по 3–4 дня подряд над нами висели вражеские самолёты, сбрасывая бомбы. – рассказывала Александра Васильевна, – Мы даже небольшое расстояние до столовой не могли пройти, чтобы нас накормили. Но самое страшное, когда лётчики улетали на задание и не возвращались или прилетали раненые. Это всё откладывалось тяжким грузом в наших душах».
А танкисту Виктору Петровичу накал первых боёв пришлось ощутить в 43-м. «Во время самого первого боя, – вспоминал он, – страха не было, в последующих воевал более осознанно. Умирать, конечно, не хотелось, немного страшно было перед атакой, а когда все в едином порыве в бой, уже ничего не страшно!»
Преодолевая тяжелейшие нагрузки, героически воевал Виктор Иванович, подбил три немецких танка, дважды был ранен и контужен. Будучи командиром экипажа, был и наводчиком и механиком, подменяя убитых товарищей. Войну в составе Брянского фронта закончил на Эльбе в немецком городе Перлеберг, где и встретил свою судьбу – связистку Шурочку. Его танковый полк стоял рядом с её аэродромом.
«Мы когда пошли к генералу авиации, с просьбой разрешения на брак, – со смехом вспоминала Александра Васильевна, – а он, обращаясь ко мне говорит: «Как же так, Шурочка, – столько бравых лётчиков было вокруг, неужели не могла среди них выбрать себе спутника жизни?» А я ответила: «Товарищ генерал, вот понравился танкист – и всё!»
Долгие десятилетия прожили вместе супруги Рязанцевы. На вопрос: «Почему их поколение выстояло в той кровавой разрушительной войне?» – они в один голос отвечали: «Потому, что мы очень любили свою Родину!»
Любили, несмотря на то что отца Виктора Петровича – председателя колхоза – репрессировали по доносу в 1937-м, как врага народа, а его семья была ограблена и выброшена из дома на улицу.
Александра Васильевна говорила: «Сейчас многие уезжают за границу, якобы там больше платят, и условия лучше. Нам это не понятно, мы были сплочёнными, поэтому защитили свою горячо любимую Родину и сохранили её. И это самое главное!»